Финно-угорская мифология
Удмуртская мифология
Удму́ртская мифоло́гия — совокупность мифологических воззрений удмуртов.
Генезис
Базовой основой развития удмуртской мифологии является финно-угорская мифология. По мере распада финно-угорской и прапермской языковых общностей начала формироваться собственно удмуртская мифология. В ходе своего формирования она испытала значительное влияние духовной культуры сначала ираноязычныхстепных народов (скифов, сарматов, аланов), затем тюркских кочевых народов и особенно волжских булгар, и, наконец, начиная с середины 2 тыс. н. э. духовная культура удмуртов начинает испытывать огромное влияние со стороны Русского государства и русских, ещё более усилившееся во время христианизации удмуртов вXVII-XIX веках. Описывая влияние ислама и христианства на удмуртскую мифологию, некоторые исследователи говорят о религиозном синкретизме.
Таким образом, в удмуртской мифологии можно выделить несколько пластов:
-
Финно-угорский (небесное божество, миф о нырянии за землёй).
-
Иранский (культ быка, коня).
-
Тюркский мусульманский (антагонизм положительного и отрицательного божеств).
-
Русский народно-христианский.
При этом есть мнение, что древний финно-угорский космогонический миф о нырянии за землёй мог не сохраниться у удмуртов, а был повторно заимствован у соседних народов или в ходе христианизации.
Пантеон
Древнейшим божеством удмуртов, сохранившимся ещё со времён финно-угорского единства, является Инмар, бог неба. Помимо Инмара существовало несколько других верховных божеств — Кылдысин, Куазь, Инву, причём зачастую непонятно, идёт ли речь об эпитетах одного бога (Инмара) или об отдельных божествах. В частности, обычно языческие молитвы удмуртов (удм. куриськон) начинались словами «Остэ Инмаре, Кылдысине, Куазе…». Инву — «небесная влага» — это олицетворение дождя, который был чрезвычайно важен для земледельца. Верховному божеству, Инмару, противостоит божество-антагонист, которое под влиянием ислама стало отождетсвляться с Шайтаном.
Поиск главного божества удмуртов вряд ли может завершиться успехом — его просто не существовало. Например, этнограф Г. Е. Верещагин сначала считал таковым воршуда, а позже — Нюлэсмурта. Д. Н. Островский считал, что тремя главными божествами удмуртов были Инмар, Кереметь и Шайтан, а Н. Г. Первухин настаивал, что таковыми были Инмар, Кылдысин и Куазь. П. Н. Луппов говорил о триаде Инмар, Кылдысин и Кереметь (Луд). Лишь под влиянием ислама и христианства на первый план выходит Инмар, который практически сливается с христианским Богом.
По мнению Н. Г. Первухина, верховная триада божеств удмуртов (Инмар, Кылдысин и Куазь) соответствует тройственному делению мира (небо, воздушное пространство и земля), и некоторые современные исследователи поддерживают данную точку зрения. Современный исследователь В. С. Чураков не разделяет мнения Первухина и считает, что Инмар, Кылдысин и Куазь — это разные имена, или эпитеты, одного верховного божества удмуртов. Существование божественной «триады» удмуртского пантеона сомнительно, учитывая тот факт, что удмуртская мифология никогда не представляла собой стройную и единую систему воззрений.
Значительное место в верованиях удмуртов занимал воршуд — первопредок-покровитель рода.
Мифические существа
В удмуртской мифологии весьма многочисленны низшие духи: Вумурт — водяной, Гидмурт — дух хлева, Нюлэсмурт — дух леса, Тӧлпери — дух ветра, Коркамурт — домовой, Ягпери — дух бора, Лудмурт — дух луга и поля, и др. По мере развития социально-экономических отношений, вторая часть имён низших духов мурт«человек» зачастую заменялась на кузё «хозяин». Весьма многочисленны были и враждебные человеку существа, приносящие вред, несчастья и болезни. Особняком стоит такое мифическое существо, как Палэсмурт «получеловек». В древности, по преданиям удмуртов, на земле жили великаны — Алангасары и зэрпалы.
Кылдыси́н — одно из верховных божеств в традиционных верованиях удмуртов, связан с плодородием, Творец. Сокращённая форма имени — Кылчи́н.
Мифы
Раньше Кылдысин жил на земле среди людей. Он появлялся в виде старика в белой одежде и ходил по межам, поправляя упавшие колоски. Позже люди настолько расширили поля, что Кылдысину негде стало ходить, кроме того, люди стали красить одежду, поэтому на земле Кылдысин больше не появляется, хотя люди хотели вернуть его обратно.
После распространения христианства образ Кылдысина слился с Богом-Отцом. Появились удмуртские аналоги Богородицы — Кылдӥсь Мумыз («Божья Матерь»),Шунды Мумы («Мать Солнца»), которые до этого видимо представляли женское божество, Богиню-Мать. Некоторые исследователи отмечают связь Кылдысина с образом Матери-прародительницы.
Этимология имени
Слову «Кылдысин» неоднократно пытались дать этимологию. М. Мышкин трактовал слово как образованное от кыл+ис+ин «слово от бога». Г. Е. Верещагин давал записанную им народную этимологию кыл+дӥсь+ин «являющийся с неба в человеческом виде», но сам допускал образование слова от кылдэм «участь, судьба» и ин«небо». М. Бух видел в краткой форме Кылчин сочетание кылдӥсь+ин «создатель неба». Этнограф Б. Г. Гаврилов удмуртскому Кылдысин даёт перевод Творец «на основании вотяцкой поговорки: Инмар кылдэм ке — если бог судил (заповедал, предписал) и на основании глагола кылдыны — творить». Н. Г. Первухин, опираясь на неверный перевод удмуртского кылдыны (якобы «трудиться, заботиться») дает для Кылдисина значения «власть-заботящаяся, владыка-промыслитель». М. И. Ильин высказал предположение, что теоним возник в результате упрощения выражения Кылдытӥсь Инмар — букв. «творящий, созидающий бог». В. И. Лыткин, Е. С. Гуляев, Т. Е. Уотила считали, что название божества Кылдысин имеет общепермское происхождение и образовано от слов кылдись («создающий, оплодотворяющий») и инь(«жена, женщина, свекровь, самка»). В. В. Напольских и С. К. Белых пытаются установить параллели между удмуртским Кылдысином и обско-угорской Калтась-эквой. В. С. Чураков с ними не согласен и считает, что изначальной формой для имени Кылдысин могло быть Кылдӥсь Син — «Око Творца», так как по удмуртским верованиям верховный бог живёт на солнце, а само солнце во многих религиях представляется как глаз верховного божества.
В. В. Напольских, в свою очередь, поставил под сомнение компетентность В. С. Чуракова в области лингвистики, и высказался об этимологии данного теонима следующим образом:
удм. Кылдысинь (именно так, с мягким знаком, правильно — судя по большинству диалектных вариантов) ← кылдӥсь «определяющий судьбу» (имя деятеля от кылдыны «случиться, выпасть, быть судьбой») + *инь «женщина, мать, бабка» (~ коми диал. инь(ка) / ань ~ удм. аньы «бабка льна» (калька с русского)). Это слово бывшее, видимо, именем древнего женского божества-покровительницы плодородия и деторождения у пермян, было от них заимствовано обскими уграми, которые перевели вторую часть имени, заимствовав трудную для перевода первую: манс. Калтась-эква (эква«женщина, мать»), хант. Калтась-ими (ими «женщина, мать») — одно из имён главной богини обско-угорского пантеона.
Куа́зь (Квазь) — одно из верховных божеств в традиционных верованиях удмуртов, связанное с погодой и атмосферными явлениями. Персонаж сказок («Любимец Квазя» и др.). Являлся подателем дождя. По мнению Н. Г. Первухина, Куазь — это повелитель пространства между небом и землёй, то есть атмосферы и атмосферных явлений. Однако, это божество имело очень ограниченное распространение и функции его не до конца ясны.
Этимология имени
По мнению В. Е. Владыкина, Куазь восходит к финно-угорскому периоду, ср.: манс. kwores «небо», Нуми-Куорез — мифологическое лицо, ведающее средним небом.
А. С. Бутолин и поддержавший его В. С. Чураков считают, что имя Куазь возникло вследствие слияния двух удмуртских слов — куа и азь. То есть, имя Куазь можно перевести как «находящийся перед молельным домом» (удм. куа «молельный дом» и азь «перед»). Вероятно, иносказательный эпитет Куазь возник еще в то время, когда у удмуртов существовала практика, впоследствии утраченная, установки идолов божеств около своих молельных домов куа.
В. В. Напольских отверг обе эти этимологии: первую — из-за фонетических трудностей, вторую — из-за того, что она слишком народно-этимологически и семантически натянута. Учитывая специфику божества (его малую распространённость и неясность функций), В. В. Напольских считает значение «природа, погода» для слова куазьпервичным, а использование его в качестве теонима — вторичным.
Инву́ (удм. «Небесная влага») — эпитет верховного божества в традиционных верованиях удмуртов.
Слово Инву является эпитетом верховного божества, дарующего благоприятную для земледельческого труда погоду.
Значение имени Инву прозрачно — оно происходит от удмуртских слов ин «небо» и ву «влага, вода», и переводится как «Небесная влага».
В традиционных верованиях удмуртов существует так называемый «Напев поиска Инву» (удм. Инву утчан гур). Данная молитва исполнялась в торжественной обстановке в сопровождении игры на гуслях. Она должна была призвать божью благодать, материализующуюся в виде дождя прошедшего в период или сразу после проведения моления.
Воршу́д (от удм. вордыны — родить, растить и удм. шуд — счастье) — в удмуртской мифологии дух предка-покровителя рода. К воршуду обращались за исцелением, покровительством в делах. Также считалось, что воршуд может наслать болезнь на человека, оскорбившего его. Культ воршуда связан с культом предков.
Обряды
Воршуду было принято подносить хлеб, блины, птиц и животных. Жертвы подносились путём сжигания в очаге святилища-куалы, в которой, как считалось, и обитал воршуд. Также существовал обычай при переезде в новый дом переносить пепел из куалы в старом доме в новую куалу.
Нюлэсму́рт (удм. Лесной человек), Нюлэскузё (удм. Хозяин леса) — леший в удмуртской мифологии.
Нюлэсмурт выделялся по своему значению среди всех других существ удмуртской мифологии. Иногда его называли Быдзым нюня «Великий дед, отец». Некоторые исследователи даже считали, что «первый и самый главный бог в плеяде языческих богов у глазовских вотяков — бог лесов и ветров… Ему приписывается и поддержка языческого культу вотяков. Словом, он пользуется громадным влиянием». Всё это объясняется огромной ролью леса в жизни удмурта традиционной культуры. Нюлэсмурт — хозяин леса, а так как лес практически составлял всё природное окружение удмуртов, то всем этим ведал Нюлэсмурт, он — хозяин зверей (в частности, он распоряжается, где какому медведю лежать в берлоге), к нему обращаются охотники за помощью и содействием в охоте, от Нюлэсмурта же зависело и благополучие скота (поскотиной служил огороженный участок леса), иногда он был даже как-то связан с умершими предками. Дорогой Нюлэсмурта называли завалы леса, где прошёл ураган, смерч, именно поэтому иногда Нюлэсмурта считали и божеством ветра. Между Нюлэсмуртами и Вумуртами происходили ожесточённые битвы; считалось, что они обычно случались в полдень, поэтому люди опасались купаться, входить в это время в реку, — подобные же представления бытовали и укоми.
Кереметь (Киреметь) — единая транслитерация на русский язык целого ряда терминов, используемых в культовой сфере в чувашском, марийском, эрзянском,мокшанском, удмуртском и татарском языках.
Этимология
Происхождение связывается с исламским термином «карамат», используемый для названия чудотворений, происходящих с праведными мусульманами или совершаемых ими. У капских малайцев караматом называется место захоронения мусульманского святого.
Ещё Д. Мессарош связывал возникновение названия «кереметь» с культом мусульманских святых, и хоть предположительно, но замечал, что вероятно возникновение названия могло быть связано с принятием ислама в Поволжье (сначала в Волжской Булгарии, а затем и в золото-ордынский период). Ряд исследователей проводит параллели с древним названием духа или божества некоторых народов Евразии. Так, например, у алтайцев низшие духи называются кёрмёс, а у телеутов существует дух-покровитель дома, именуемый кюрмюш.
Кереметь у чувашей
У чувашей, придерживающихся традиционных этнических верований, кереметь (чуваш. киреме́т) выступает как главное святилище наравне с обрядом чÿк и связывается с почитанием предков.
Кереметь у чувашей символизирует связь между всеми поколениями вплоть до самых древних и отражает представления остроении мира. Для этого при образовании новой деревни с керемети материнской деревни для керемети новой деревни берётся немного земли и воды, специальными обрядами приглашаются духи предков.
Существует целая система кереметей. Так, на деревенскую кереметь или кереметь ближайшего куста деревень собирались несколько раз в году по праздникам или в дни поминовения предков. Существовала кереметь округи, на которую приходили раз в три года. Существовали керемети всего края. На такой керемети производились общее поминовение предков раз в семь лет.
Местоположение
Выбор места для керемети (чуваш. киреме́т вы́рăнĕ) определялся ландшафтом. Выбиралось возвышенное место около водного источника (ручья или речки) к западу от деревни, так как западная сторона связывается с миром мертвых. В отличие от керемети, место для учÿка (чуваш. учÿ́к вы́рăнĕ) выбиралось на возвышенном месте около родника или речки к востоку от деревни. Каждая чувашская деревня могла иметь по несколько кереметей. В то же время у нескольких соседних деревень могла быть одна главная кереметь.
Кереметь карди
Кереметь карди (чуваш. киреме́т карти́) — место совершения общественных жертвоприношений и молений на керемети. Представляет собой прямоугольную огороженную площадку с входом с западной стороны. В центре кереметь карди росло дерево или устанавливался столб (чуваш. юпа́). Если на учÿке должен был расти только дуб, то в центре керемети было любое дерево, кроме дуба. При отсутствии дерева устанавливался столб. Если на учÿке столб должен был устанавливаться комлевой частью вниз, то на керемети столб устанавливался комлевой частью вверх, как и намогильные столбы из липы на кладбищах некрещённых чувашей.
Если в кереметь карди было три входа, то с западного входа входили мăчавăр или кĕлĕ пуçĕ, старейшины деревни, мужчины и женщины; с северного входа в кереметь вносили жертвенное животное; с южного входа в кереметь заносили холодную воду.
Обряд
Во время обряда участники читают молитвы, обращённые к предкам. При проведении обряда используется пиво, изготовляемое в домашних условиях. Жертвенное животное (обычно баран) убивают, надрезав аорту. Сваренное в котле мясо съедают, а шкуру животного вешают на дерево. Еду и шкуру животного с керемети уносить запрещалось.
Кереметь у татар
У кряшен киреметью назывался обычай жертвоприношения, широко практиковавшийся в XIX веке.
Кереметь у марийцев
Культ почитания керемети у марийцев схож с чувашским:
У нас около большой Ронги было две священные рощи. Вот туда наши дети и родители и ходили молиться… Туда никогда не ходили женщины и чужие. Говорили, что если Он не захочет их допустить, то они заболеют и не вылечатся. И ходили туда только мужчины, чтобы Он дождя послал или чем нибудь помогал, если надо… В каждой деревне был один кереметь. В священной роще у него было одно дерево — береза или дуб.
Так же как и у чувашей, марийцы употребляли слово «кереметь» в разных значениях — это мог быть и злой дух, предок-прародитель, а также антипод Кугу-Юмо — верховного бога.
Примечательно, что места поклонения народным божествам и кереметям были разные, в первых даже имя того или иного кереметя произносить было нельзя
Культ Керемети носил у марийцев наиболее устойчивый характер, даже с приходом Советской власти он не исчез:
В начале тридцатых годов сюда пришли колхозы организовывать. Один приехал из города на Кувербу, сел председателем. Из дороги из Кувербы на Пижму у марийцев была священная роща. Вот председатель этот говорит:
— Мешает для обработки земли, срубите её (рощу). А дело на собрании было. Мужики молчат, а председатель показывает пальцем:
— Ты, ты и ты — рубить пойдёте!
Мужики стоят не возражают, но никто не выполняет. Потом месяц что ли прошел, он других назначает. Опять никто не выполняет. Это как же — кереметь рубить! Так он все приказывал, но никто не выполнял — рощу никто не шёл рубить. Она до сих пор цела. (Записано в 1991 г.)
Кереметь у удмуртов
Слово удм. Керемет у удмуртов имело два значения — либо это имя отрицательного божества (Шайтан), либо название священной молитвенной рощи.
Кереметь и православное миссионерство
Православные миссионеры определяли «кереметь», исходя из целей миссионерской деятельности и православного мировоззрения. В периоды насильственной христианизации поволжских народов керемети подвергались уничтожению, чаще всего путем сожжения.
Православные миссионеры связывали культ киремети с поклонением татар и язычников-инородцев злым духам предков, требующих жертвоприношений.
Кереметь и советский атеизм
В советское время керемети уничтожались при хозяйственном освоении земель у деревень.
Во время войны, в сороковые годы, возле деревни Асхва Канашского района стали строить аэродром. Но посреди поля на керемет вырăнĕ стояло дерево, которое местные жители наотрез отказались сносить. Тогда для этих целей наняли татарина. Тот на бульдозере снёс дерево, но его в этот момент парализовало. Он прожил около месяца, а потом умер.
Кереметь и русские этнографы
Первым предположил о связи кереметей с культом предков русский этнограф В. К. Магницкий.
Заслуживает внимания и суждение В. К. Магницкого о необходимости рассматривать функционирование культа киремети у народов Поволжья в совокупности с описанием их названий и особенностей обрядовых действий, совершаемых верующими на «киреметях», что должно содействовать более детальному изучению зарождения и эволюции этого культа. Сложный, а порой противоречивый материал, собранный В. К. Магницким о чувашских киреметях, позволил ему сделать предположение об их происхождении от культа предков. Это нашло подтверждение в работах этнографов, исследовавших позднее также на примере киреметей слияние культа предков с почитанием мусульманских святых.
— Денисова Н. П. Вопросы религии в трудах В. К. Магницкого // Василий Константинович Магницкий — исследователь культуры и быта чувашей: Сб. ст. Чебоксары, 1989. С. 52.
Русский этнограф И. Н. Смирнов в своём сочинении «Восточные финны, историко-этнографический очерк», написанном в конце XIX века, называет кереметь божествомчеремисов и также связывает его с культом умерших.
В статье «Волжские болгары», опубликованной в 1904 году И. Н. Смирнов отождествлял Кереметь с духом усопшего могучего предка у булгар:
Рядом с духами явлений природы древние болгары чтили духов усопших. Культ этот удержался и после принятия болгарами ислама, принявши в виде культа Керемета слегка мусульманскую окраску. У арабов Карамат означает сверхъестественную силу святого (усопшего) человека. Ощущаться эта сила могла, конечно, всего более на могилах святых, которые используются глубоким почтением и у истых мусульман. Этот культ могилы могущественного святого болгарская масса связала с отеческим культом усопших, особенно усопших, обладавших при жизни могуществом: слово Карамат получило теперь значение духа усопшего, способного карать за непочтение, духа могущественного предка и в этом значении перешло от болгар-чуваш к черемисам и вотякам.
— Смирнов И. Н. Волжские булгары
В Толковом словаре В. Даля кереметью называются дух зла у черемис и чуваш; чувашская, черемисская или вотяцкая божница, капище.
Кереметь в русской литературе
В русской литературе под кереметью часто понимаются «священные рощи», существовавшие только у марийцев. У Н. С. Лескова в рассказе «Очарованный странник» написано, что керемети в чувашской мифологии — это добрые духи, живущие в деревьях.
Вуму́рт (удм. Водяной человек), вукузё (удм. Хозяин воды) — водяной в удмуртской мифологии.
Вумурт, естественно, ведал водной стихией, от него зависели разливы рек, сохранность плотин, мельниц, обеспечение водой. По внешности вумурты почти ничем не отличаются от обычных людей, но всегда черноволосы.
Между нюлэсмуртами и вумуртами происходили ожесточённые битвы; считалось, что они обычно случались в полдень, поэтому люди опасались купаться, входить в это время в реку, — подобные же представления бытовали и у коми.
К вумурту иногда обращались мумы, нюня «мать», «дядька, отец». Вумурты устраивали шумные свадьбы, приглашали к себе бабку-повитуху, ходили по базарам как обычные люди, только у них был отличительный знак: левая пола мокрая, словом, почти всё, как у людей.
В традиционных представлениях удмуртов белемниты («чёртов палец») считались «пальцами вумурта» (удм. вумурт чиньы), которые он себе часто ломает, но они отрастают вновь. «Пальцы вумурта» находили в реках, и, будучи мёртвыми, они всегда были холодны — не перенимали температуру окружающей среды. Порошок от скобления «пальца вумурта» применялся в традиционной медицине удмуртов как кровоостанавливающее средство.
Гидму́рт (удм. Конюшенный человек) — дух конюшни и хлева в традиционных верованиях удмуртов.
Гидмурт — помощник домового (коркамурта), покровитель дворовых построек, в частности — конюшен и хлевов, а также обитающей там скотины. Гидмурт может по разному относиться к различным лошадям. Если он любит лошадь, то будет расчёсывать и заплетать ей гриву, и даже перекладывать сено и овёс от соседних лошадей. Чаще всего, если гидмурт любит всех лошадей, то он может переносить в конюшню соседские сено и овёс. Если же гидмурт невзлюбил какую-то лошадь, то он может скакать на ней целыми ночами и изнурять тяжёлыми грузами.
Коркаму́рт (удм. Домовой человек) — домовой в традиционных верованиях удмуртов.
По внешности коркамурт похож на пожилого человека в тулупе, вывернутом шерстью наружу. Существуют былички, рассказывающие о том, как в темноте человеком был пойман коркамурт, а после зажжения света оказывалось, что человек держит в руках рукав шубы. В этой связи существует поверье: если увидеть коркамурта на свету, то он должен будет выполнять все просьбы поймавшего его человека.
Коркамурт, будучи почти неотличным от русского домового, покровительствует всей избе. Он заведует мужскими и женскими работами, происходящими в избе и всем, что в ней хранится. Если коркамурт кого-нибудь невзлюбит, то он начнёт душить по ночам того человека, спутывать ему волосы на голове и в бороде, не даёт ему успеха в работе и т. д. Для тех людей, кто ему понравился, коркамурт щепает лучину, колет дрова и даже прядёт и ткёт за женщин.
Если коркамурт переехал вместе с хозяевами из старой избы, его называют Вужмурт (удм. Старый человек). Переход из старой избы в новую у удмуртовсопровождался специальным обрядом в честь коркамурта, а новоселье называлось Корка-мурт сектан «угощение/потчиванье домового». В виде пережитка в этом обряде сохранялась память о принесении в жертву коркамурту быка при переселении в новый дом.
Гондыр
Гонды́р (удм. Медведь) — ближайший помощник коркамурта. Живёт в подполе, погребе, амбаре и заведует хранящимися там домашними припасами. По внешности, в соответствии с именем, неотличим от медведя. Если гондыру чем-то не понравились или не угодили хозяева, то в доме с неестественной быстротой уменьшаются припасы.
Лудму́рт (удм. Луговик, Полевик) — в удмуртской мифологии существо, отвечающее за луга и поля.
Лудмурт представлялся в виде маленького человечка, ростом не выше ребёнка, одетого в белое. Он охранял животных, следил за посевами. Такая двойственность его природы, очевидно, связано с тем, что удм. луд означает как поле, так и луг. В поле он ростом с колос, на лугу — с траву. Лудмурт — один из родичей Нюлэсмурта или состоит в его свите. Лудмурту молились перед первым выгоном скота на пастбище и просили его охранять и защищать скотину от волков и других диких животных. Иногда Лудмурта называли Мушвозьмась (удм. Охраняющий пчёл) — когда начинали вырезать соты (1 августа), ему на пасеке приносили в жертву утку.
Палэсму́рт (удм. Получеловек) — персонаж удмуртского фольклора, злой одноглазый человек, живущий в лесу. Популярный персонаж сказок.
Образ
Представляет собой как бы рассечённого вдоль человека — с половиной головы, половиной тела, одной рукой и ногой, видны внутренности (по другой версии вторая половина есть, но «просвечивает»). Живёт в лесу, может появляться на опушке или даже подходить к изгороди вокруг жилья, выйти к костру. Нельзя кричать или свистеть в лесу — иначе он может отозваться и выйти из леса. Для защиты от него надо помянуть небесного бога Инмара или спрятаться за рябиной. Появляется как предвестник несчастья. Зовёт человека по имени, может защекотать его насмерть, подобно славянским русалкам. Может забирать ушедших на выпас животных, тогда для него плетут один лапоть, и вешают его в лесу на сук (жертвуют), чтобы животное вернулось. Палэсмурт — не совсем леший, роль собственно лешего в удмуртской мифологии играет нюлэсмурт.
Аналоги
Половинчатые существа есть в мифологии других народов по всему миру, от Африки до Океании и Южной Америки. В известной мере похожи на палэсмурта своей «половинчатостью» и скандинавская богиня загробного мира Хель, у которой половина тела обычная, половина мёртвая и гниющая, и русская Баба-Яга-«костяная нога». Видимо, «половинчатость» означает пограничное положение персонажа между миром живых и миром мёртвых, бытием и небытием, «одной ногой в могиле». Это характерный обитатель преисподней, края Ойкумены и леса. Можно искать и реальные «половинчатые» прообразы — односторонний паралич при развитииинсульта, образ полусъеденного зверьми мертвеца. Любопытно, что в одной из удмуртских сказок человек разрывает вдоль водяного (вумурта), хитростью заставив его привязать одну ногу к лодке, а другую к жёрнову, и прыгнуть в воду.
Палэсмурт в современной культуре
Герой одного из детских рассказов Ольги Арматынской, упоминается в других произведениях современных авторов. К образу палэсмурта прибегает удмуртский культуролог Игорь Кобзев в статье, посвящённой столице Удмуртии. Латинская транскрипция употребляется как ник в Интернете.
Алангаса́ры, Зэрпа́лы — древние великаны в удмуртской мифологии. Персонажи сказок, где нередко показываются глуповатыми.
Согласно преданию, когда-то в удмуртские земли по реке поднялись люди-великаны, а затем обратно ушли в свою страну, после них остались только горы и холмы (на юге Удмуртии сохранились топонимы Алангасар гурезь «гора Алангасара»). Сходные предания связывают городища Чепецкой культуры с богатырями, разбойниками и даже повстанцами Е. Пугачёва. Предания об алангасарах, мифических великанах, имеются также у татар, башкир, марийцев, ногайцев, караимов. Образ и имя Алангасаров («ленивый, глупый») заимствован удмуртами у татар. Причём само это имя встречается в удмуртском фольклоре очень редко и общеудмуртским не является. В. Е. Владыкин связывает Зэрпалов (удм. [Человек] со стороны Зэр) с одним из северных пермских народов (зэр — зыряне?), позднее, возможно, растворившемся в других этносах. Мифологическая оппозиция «великаны — карлики» известна многим народам, и, как считают, она относится к древнейшим: «великаны — самые древние существа … они полулюди, полугоры».
Эстонская мифология
Эстонская мифология — комплекс мифов, легенд и верований эстонского народа.
Древние эстонские верования могут быть восстановлены на основе фольклорного материала, собранного главным образом в XIX веке, а также старинных летописей ихроник. Эстонская мифология находится в близком родстве с мифологией финской, соединяя элементы уральского и финноугорского наследия с влияниямибалтийской и германской мифологии.
Основой мировоззрения древних эстов была гармония человека с природой. Люди верили, что у каждого животного, дерева и камня есть душа; верили в духов-хранителей, которые жили в камнях, ручьях и деревьях. Согласно самым древним мифам, следы которых сохранились только в народных песнях, предки эстов верили, что мир возник из яйца. Млечный путь считался стволом мирового дерева (эст. Ilmapuu) или дорогой (Linnutee), по которой перелётные птицы несли души покойных в иной мир.
В связи с развитием земледелия в мифологическом мировоззрении эстов более важным стали небесные божества. Верховным божеством древних эстов был Ukko (Uku) или Vanaisa — Дед. Возможно, что существовал бог грома (Kõu, Pikker). Генрих Латвийский в Хронике Ливоний пишет о военном боге эзельцев (жители острова Сааремаа) с именем Tarapita. Это имя историки интерпретировали по-разному. Чаще всего считалось, что Тарапита — искажение от слов Taara avita! («Таара, помоги!»). Отсюда сделали вывод, что богом эзельцев был Taara (ср. скандинавский Тор). В западной Эстонии, по имеющимся сведениям, по четвергам праздновали вечера Тоора. Связи Taara, Tooru и Тора пока остаются неопределёнными. Отсюда движение Таарауск. В мифах и народных песнях встречаются также персонификации небесных светил —Солнца, Луны, звёзд.
К числу земных богов относились Rõugutaja (покровитель беременных женщин и рожениц), Tuule-ema (матушка-ветер), Metsaisa (лесной дух), Metsik (божество плодородия, покровитель полей и скота) и другие.
.
Эстонский мир духов завершает целый ряд второстепенных существ: русалки (näkk), увлекающие купающихся в водоворот; подземные духи (maa-alused), сковавшие корону змеиному царю; домовые; блуждающие души и т. п. В эстонской мифологии существовали также великаны — Калевипоэг, Суур Тылл и др.
Воззрения на загробную жизнь у эстов развиты сильнее, чем у финнов. Царство смерти, Manala или Toonela — место, схожее с землёй, с лесами, полями и горами. Владыка загробного мира — ни добрый, ни злой Tooni. Поздней осенью поминали всех умерших: верили, что души умерших посещают свои бывшие дома. Духам накрывали отдельные столы и топили баню, соблюдали тишину и покой.
Эстонский поэт Кристьян Яак Петерсон в 1821 году опубликовал в переводе на немецкий язык работу по финской мифологии финского фольклориста Кристфрида Ганандера. На основе примеров из народного наследия финнов Фридрих Роберт Фельманнв 1844 году опубликовал сборник квазифольклорных эстонских мифологических сказаний на немецком языке. В результате возникла так называемая «эстонская псевдомифология» с пантеоном богов (Vanemuine, Ilmarine), которая через школьные учебники и газеты быстро укоренилась в народном сознании и многими последующими исследователями считалась аутентичной
Таара — бог в эстонской мифологии.
В «Хронике» Генриха Ливонского упоминается Тарапита (Tharapita, Tharaphita, Tharaphitha), высший бог жителей острова Сааремаа. Это уже с XVII века было интерпретировано исследователями как боевой клич «Таара, помоги!» (Taara, avita! на эстонском языке) и связано со скандинавским богом Тор.
Поклонение Тора (Тоору на эстонском языке) было действительно распространено в Западной Эстонии, где по средневековым хроникам эстонцы не работали по вечерам в четверг (день Тора), а собирались в святой лес, где пели и танцевали.
В XIX веке создатели эстонской литературной мифологии сделали Таару верховным богом эстонского пантеона. Однако Таара практически не упоминается в аутентичном эстонском фольклоре. В середине века Таара стал популярным как символ в национальном движении. С этого периода город Тарту поэтически называют городом Таары (Taaralinn). В начале XX века родилось неоязыческое движение верующих в Таару.
Связи Тора, Таары и Тарапиты пока остаются неопределенными. Божества с похожими именами имеются в мифологии многихфинно-угорских народов: у хантов есть Торум, у саами Турмс, у самоедов Тере, у финнов Туури, Турисас.
В «Хронике» Генриха Латвийского
Лес, где родился Тарапита
Услышав это, священники, усмехнувшись, отрясли на них прах от ног своих и поспешили в другие деревни; на границе Виронии они окрестили три деревни; там была гора и очень красивый лес, где, как говорили местные жители, родился великий бог эзельцев, именуемый Тарапита, который оттуда и улетел на Эзель. Один из священников пошел туда и срубил бывшие там изображения и идолы их богов, и дивились люди, что кровь не течет, и ещё больше стали верить проповедям священников.
Обращение к Тарапите в в замке Монэ
Обрадовалось войско христианское, стало кричать и молиться богу. Кричали и осажденные, обращаясь к своему Тарапите. Одни призывали священный лес, другие Иисуса, во имя и во славу его храбро пошли на приступ и достигли верхушки вала, встречая и с другои стороны сильнейший отпор.
Крещения в городе Вальдии
Отданы были в заложники сыновья знатньгх людей; первый из них, с радостью и большим благоговением принял наставление от достопочтенного епископа рижского, а затем был им омыт в источнике святого крещения. Других крестили другие священники, а потом их с радостью повели и в город проповедать Христа и низвергнуть Тарапиту, бывшего у эзельцев богом. /---/ Когда совершено было таинство в городе Вальдии, явились послы из всех городов и областей Эзеля, прося мира и добиваясь таинства крещения. Радовалось войско и, взяв заложников, дало им мир с братской любовью. Сказано было, чтобы эзельцы вернули свободу пленным шведам. Те повиновались и обещали вернуть. Повели с собой священников в свои замки проповедовать Христа, низвергнуть Тарапиту с прочими языческими богами и крестить народ.
Заключение «Хроники»
Закончив эти деяния, окрестив весь народ, низвергнув Тарапиту, потопив фараона, освободив пленных, возвращайтесь с радостью, рижане!
Таарауск (эст. Taarausk — «вера Таара») — реконструктивистское неоязыческое движение в Эстонии. Основное направление движения связано с возвеличиванием Таара, известного из Хроник Ливонии, как высший бог жителей острова Сааремаа. Современная история движения начинается с 1933 года. Последователи Таарауска объединены вместе с последователями другой разновидности эстонского неоязычества Маауска в общественную организацию Маавалла Кода. Согласно некоторым статистическим опросам среди населения Эстонии движение Таарауск пользуется определённой симпатией до 11 % жителей страны.
Русалка (из лат. Rosalia «праздник роз, посвящённый умершим») — персонаж восточнославянской мифологии.
По версии Л. Н. Виноградовой — вредоносный дух, появляющийся в летнее время в виде длинноволосой женщины в злаковом поле, в лесу, у воды, способный защекотать человека насмерть или утопить в воде. Восточнославянский термин русалка связан с древнерусским названием языческого весеннего праздника русалии.
По мнению Д. К. Зеленина — русалка являлась «заложным покойником», утопленницей, душой погибшего неестественной смертью человека, обычно молодой женщины, некрещёной девушки, иногда — девочки.
По мнению В. Я. Проппа — русалка являлась персонажем, связанным с культом растений, плодородия, влаги, духом водоёмов, персонифицированной стихией природы (воды, «зелёной» жизни).
Один из наиболее вариативных образов народной мистики: представления о русалке, бытующие на Русском Севере, вПоволжье, на Урале, в Западной Сибири, существенно отличаются от украинско-белорусских и южнорусских. У украинцев русалка родственна, а иногда синоним мавке. Считалось, что русалки опекали поля, леса и воды.
Слово русалка позднего происхождения, согласно теории «римского влияния», которую отстаивали Ф. Миклошич и А. Н. Веселовский, произошло от названия древнеримского праздника поминовения предков — Розалии (лат. rosalia).
Согласно другим взглядам, русалка понятие исконно славянское.
По мнению И. Ягича, вследствие сближения со словом русло русалка из нимфы лесов и полей превратилась в народном сознании в водяное существо.
Согласно близкой ему теории — термины «русалка», «русло», «русый» происходят от одной формы, предположительно родственнойлит. rusė́ti «течь», «влага». При этом, ряд исследователей так же считал и считает, что термины вероятно произошли от названия рек Руса, Рось, Раса.
В украинском языке сохранилось название мавка, в белорусском — водяница, купалка, как синоним русалки.
До революции в Малороссии и в Галиции существовало три рода представлений о русалках. По одним представлениям русалки отождествляются с мавками, по другим — с дикими жёнами, «мамунами» (обезьянами) поляков и «вилами» сербов и болгар, которые владели колодцами и озёрами и умели «запирать» воды. В украинских сказках в русалку превращаются умершие девицы и дети, преимущественно утопленницы, люди, купающиеся в неурочное время, те, кого специально утащил водяной к себе в услужение, некрещёные дети. В западном Полесье существует легенда о том, как отец умершей девушки-невесты привязал её тело к столбу и таким образом «повенчал» её, чтобы она не стала русалкой.
На представлениях о русалках отразились поверья, связанные с «русалиями», и древние представления о душах умерших. В одной русской народной песне поётся: «русалка царица, красная девица, не загуби душки, не дай удавиться, а мы тебе кланяемся».
По некоторым сообщениям, русалкам приписывается способность к оборотничеству. Считалось, например, что они могли принимать вид белок, крыс, лягушек, птиц (укр. Харьковщина) либо показывались в виде коровы, коня, телёнка, собаки, зайца и других животных (полес.). Однако в большинстве рассказов русалки появляются в образе женщины или молодой девушки.В украинской народной песне русалки называются «земляночками».
По народному поверью, русалок из умерших некрещёных мальчиков (а не девочек) можно «крестить» чтением над ними 12 глав Евангелия или раздачей детям сорока крестиков.
Образ русалки связан одновременно с водой и растительностью, сочетает черты водных духов и символов, связанных с культом плодородия (Кострома, Ярило), уничтожение которых гарантировало урожай. В России и на Украине существовали русальные песни, которые пели на Русальную неделю.
Среди населения Урала, было представление, что русалки есть проклятые жёны и девы. Они живут в плоти, невидимо от людей, и будут жить так до пришествия Христа. Постоянное житье их под водой, в обществе чертей
По некоторым русским представлениям, русалки имеют облик маленьких девочек, очень бледных, с зелёными волосами и длинными руками. В северных областях России (местами на Украине) русалок преимущественно описывали как косматых безобразных женщин. Часто отмечаются большие груди: «цыцки большие-большие, аж страшно».
По мнению Зеленина определённого образа русалки нет. Широко распространённое у русских представление о шуто́вке, водяни́це, хи́тке, черто́вке, чаще всего как об уродливой женщине с огромной грудью, относится к жене водяного или к духу воды женского пола — образ, близкородственный русалке.
Упоминания о русалках с рыбьим хвостом в народных поверьях достаточно редки и, по-видимому, появились под книжным влиянием (см. Морская дева). Западноевропейские русалки внешний вид унаследовали от художественных изображений гомеровских сирен, славянские сходны с древнегреческими нимфами. В англоязычном бестиарии для славянских русалок употребляется слово rusalka, а для западноевропейских — mermaid.
Важная отличительная и объединяющая черта во внешнем виде русалок — распущенные длинные волосы. Простоволосость, недопустимая в обычных бытовых ситуациях для крестьянской девушки — типичный и значимый атрибут: «Ходит как русалка (о нечёсанной девке)» (из словаря Даля).
Преобладающий цвет волос — русый, отчего историк С. М. Соловьев производит само название «русалка» — «с русыми волосами»
В лесу обитают на высоких деревьях (дуб, липа и др.), на которых любят раскачиваться: «В прежние времена русалок так много было, что они качались по веткам по лесам. Не только ночью, но даже и в полдни»; нападают на людей и щекочут их до смерти. В Белоруссии верили, что русалки бегают нагие и кривляются, и если кому случится их увидеть, то сам будет всегда кривляться.
В целом русалки — существа опасные и враждебно настроенные по отношению к людям всех возрастов, за исключением маленьких детей, которых любят и, в случае опасности, оберегают от диких животных, изредка могут выступать в качестве спасительниц для утопающих. Иногда кидают в людей камнями.
Отпечатки своих ступней на берегу искусно прячут: «Следы этих шаловливых подружек остаются изредка на мокром песке; но это можно только видеть, застав их врасплох: в противном случае они перерывают песок и заглаживают следы свои».
Русалки имеют склонность к специфическим шуткам, о чём записано в народных быличках: «В ночь на Ивана Купала повели парни на ночлег лошадей, разложили огонь, начали греться; вспомнили, что в эту ночь ходят русалки и вырезали себе по хорошей дубине. Только что уселись вокруг огня, как невдалеке от себя увидели приближающуюся нагую женщину: это была русалка. Подойдя к огню, она остановилась, посмотрела на парней и ушла к реке; окунулась в реке, пришла опять к парням, стала на костер, затушила огонь и ушла. Парни опять развели огонь. Русалка вновь окунулась в реке и, придя, снова затушила огонь. Когда также явилась в третий раз, парни встретили её дубинами, и русалка ушла»
Иногда от скуки русалки перенимают заночевавшее на воде стадо гусей и завертывают им на спине, как шаловливые школьники, одно крыло за другое, так что птица не может сама расправить крыльев.
Согласно описанию Пушкина, русалки пугают всадников «плеском, хохотом и свистом». По народным поверьям русалки «кувыркаются, играют, ведут беговые игры, хороводы, пляшут, хохочут»[40]. В сосновом бору существуют деревья, вокруг которых не растёт трава, поскольку взявшись за руки здесь часто пляшут русалки, вытаптывая круги. По представлениям российских крестьян, русалки ночью при луне, «которая для них ярче обычного светит», качаются на ветвях, аукаются между собой и водят весёлые хороводы с песнями, играми и плясками. Где они бегают и резвятся, там, впоследствии, трава растёт гуще и зеленее, там и хлеб родится обильнее.
Белорусские русалки кричат «уу-гу! уу-гу!» Смоленские — качаются на деревьях с криком «рели-рели!» или «гутыньки-гутеньки».
В некоторых отдельных местностях русалок называют «лихоплесками» от того, что они лихо плещутся или лихо пляшут. В Курской губернии в прошлом было отмечено суеверие, что мелодии и ритмы песен, распеваемых женщинами, якобы подслушаны ими у поющих русалок.
«Девиц и молодых женщин русалки не любят и, когда увидят какую в лесу, нападают на неё, срывают одежду и ветвями прогоняют из леса». Напротив, с молодыми парнями русалки бесстыдно заигрывают, щекочут, пытаются перевернуть лодки рыбаков, или разными способами заманить пловца на глубину.
Если русалки (одна или несколько) будут приставать к человеку, то нужно устремить взгляд в землю, и на них не смотреть. Со слов крестьянина Дмитрия Шваркуна был записан загово́р от «приставаний» русалки: «Водяница, лесовица, шальная девица! Отвяжись, откатись, в моем дворе не кажись; тебе тут не век жить, а неделю быть. Ступай в реку глубокую, на осину высокую. Осина трясись, водяница уймись. Я закон принимал, златой крест цаловал; мне с тобой не водиться, не кумиться. Ступай в бор, в чащу, к лесному хозяину, он тебя ждал, на мху постелюшку слал, муравой устилал, в изголовьице колоду клал; с ним тебе спать, а меня крещённого тебе не видать». Если заклинание не помогало, то следовало уколоть хотя бы одну русалку иголкой или булавкой, которую опасливые поселяне всегда носили при себе: «тогда весь скоп русалок с воплем кидается в воду, где ещё долго раздаются голоса их».
Оберегает от них полынь. Обычно при встрече с человеком русалка спрашивает: «Полынь или петрушка?» Если путник отвечает: «Полынь», русалка разочарованно отвечает: «Плюнь да покинь!» и исчезает. Если же ответом будет слово «петрушка», то русалка радостно восклицает: «Ах, ты душка!» и пытается защекотать несчастного до смерти.
По распространённому народному поверью, русалки забираются в реки с осени и проводят там всю зиму, а на Зелёные Святки выходят на сушу и остаются на ней в течение всего лета. В «русальную неделю» русалки бегают по полям, качаются по деревьям, могут защекотать встречных до смерти или увлечь в воду. С Семика доДухова дня в открытых водоёмах старались не купаться и в одиночку через засеянные поля не ездили. Особенно отмечен четверг — «русальичин велик день», в этот день девушки ходили в лес «русалку крестить». Со вторника начинались проводы русалок, которые чаще всего приурочивались к воскресенью или к первому днюПетрова поста, следующего за Русальной неделей.
Считалось что особенно активны русалки также в ночь на Иван Купала с 23 на 24 июня (с 6 на 7 июля по новому стилю). На следующий день (Феврония-русальница) последние русалки уходят с берегов в глубь водоёмов.
Домово́й (кутный бог) — у славянских народов домашний дух, мифологический хозяин и покровитель дома, обеспечивающий нормальную жизнь семьи, плодородие, здоровье людей, животных.
Обычно домовым считался умерший член семьи, первопредок рода (в.-слав.); умерший член семьи, который за грехи назначен Богом в услужение живым домочадцам (рус.); умерший без покаяния мужчина (рус). Иногда полагали, что домового сотворил Бог (в.-укр.), что он даётся Богом каждому дому (бел., в.-укр.).
Домовой, если любит хозяина или хозяйку, не причиняет им зла, а только шутит иногда, даже оказывает услуги. Перед смертью кого-нибудь из семейства воет, иногда даже показывается кому-нибудь, стучит, хлопает дверьми и пр. По общему поверью, живёт он по зимам около печи или на печи, а если у хозяина есть лошади иконюшня, то помещается около лошадей. Если лошадь ему нравится, то домовой холит её, заплетает гриву и хвост, даёт ей корм, отчего лошадь добреет, и напротив, когда ему животное не по нраву, то он его мучает и часто заколачивает до смерти, подбивает под ясли и пр. От этого мнения многие хозяева покупают лошадей той масти, которая ко двору, то есть любима домовым.
Считалось что домовой помогает по хозяйству, сохраняет имущество, часто пересчитывает его (это хорошо обыграно в мультфильме про домовёнка Кузю), любит домашний скот, особенно лошадей. Правда, если лошадь брыкливая, домовой может обидеться на неё и «заездить» — так, что к утру лошадь будет измученная и вся в мыле, то есть — в поту, словно после долгой скачки. Домовые защищают дом от воров, пожаров, другой нечистой силы. Он шумит, бродит ночами по дому, вздыхает и бормочет. Может плакать, если дому грозит беда. Или смеяться, если ожидается счастье.
Если домовой полюбил домашних, то он предупреждает о несчастье, караулит дом и двор; в противном же случае он бьёт и колотит посуду, кричит, топает и пр. Тому, кого любит, завивает волосы и бороды в косы, а кого не любит, того ночью щиплет до синяков. По этим синякам судят о какой-нибудь неприятности, особенно если синяк сильно болит. Также наваливается во время ночи на спящего и давит его, так что в это время нельзя ни пошевелиться, ни сказать ни слова (см. Сонный паралич). Обыкновенно эта напасть наваливается на того, кто спит на спине, в это время спрашивают, к худу или к добру, а домовой отвечает мрачным голосом — «да» или «нет».
Считалось, что он не любит зеркал, также козлов, а равно тех, кто спит около порога или под порогом. Иногда слышат, как он, сидя на хозяйском месте, занимается хозяйской работой, между тем как ничего этого не видно. В простом народе к домовому питают уважение, так что мужичок боится его чем-либо оскорбить и даже остерегается произнести его имя без цели. В разговорах не называют его домовым, а «дедушкой, хозяином, набольшим или самим».
Считалось, что домовой не любит ленивых. Если домовой не будет любить хозяина, то он начинает проказничать, в этом случае пред порогом дома зарывают в землючереп или голову козла, а если его проказы выражаются в самовозгорании предметов, нехороших надписях на стенах и прочего в этом роде, то тогда домовому следует показать кто в доме хозяин. Надо взять в руку пугу с железным наконечником (кнут) или ремень и обходя дом и стегая мебель, стены, пол и вещи и приговаривать властным и сильным голосом:
Знай своё место, знай своё место.
Ты домовой должен дом стеречь, хозяйство беречь,
Да хозяйке угождать, а не воевать,
Знай своё место, знай своё место.
Слова можно говорить любые, главное чтоб они были произнесены хозяином дома.
Согласно ЭСБЕ, в северных областях Олонецкой губернии духа домашнего очага называли Жихарько. Его представляли существом маленького роста, взъерошенным, с большой бородой, весьма добродушным, безвредным и большим шутником.
Чаще всего домовой дает информацию самому пожилому человеку в семье. Это могут быть сны, пророчества, знамения, намеки, стуки, какие-либо образы, увиденные боковым зрением. Домового могут видеть маленькие дети: барабашка, например, иногда даже играет с ребёнком и отвечает на его вопросы.
Родственные домовому духи: кикимора (может быть, даже жена), банник, гуменник (он же «овинник»), полевой. У домового есть и враги — это заложные покойники,бесы.
Велика́ны — человекоподобные существа огромных размеров.
Ка́левипоэг (эст. Kalevipoeg, сын Калева) — в эстонской мифологии богатырь-великан, сын богатыря Калева, а также эстонский героический эпос о нём. Первоначальный образ Калевипоэга — великан, с деятельностью которого связывались особенности географического рельефа: скопления камней, набросанных Калевипоэгом; равнины — места, где Калевипоэг скосил лес, гряды холмов — следы его пахоты, озёра — его колодцы, древние городища — ложа Калевипоэга и т. п. Калевипоэг также борец с нечистой силой, с притеснителями народа и с иноземными врагами.
На основе народных сказаний и песен эстонский писатель и врач Фридрих Рейнхольд Крейцвальд (Friedrich Reinhold Kreutzwald,1803—1882) составил наподобие карело-финской «Калевалы» героический эпос «Калевипоэг» (1857—1861), который оказал значительное влияние на эстонскую литературу. Автором идеи эпоса о Калевипоэге был Фридрих Роберт Фельман (Friedrich Robert Faehlmann, 1798—1850).
Эпос состоит из 20 песен. Оригинальный стих «Калевипоэга» — так называемый рунический стих, который присущ старинным эстонским народным песням; язык эпоса архаичен. На основе эпоса «Калевипоэг» создано множество художественных и музыкальных произведений.
Большой Тылль (тж. Большой Тылл, Суур Тылл, эст. Suur Tõll) — персонаж эстонской мифологии, живший на островеСааремаа; великан-земледелец, богатырь, сражавшийся с врагами своего народа.
Большой Тылль жил в деревне Тыллусте со своей женой — великаншей Пирет и занимался тем, что возделывал землю на собственной мызе и ловил рыбу, как все жители деревни, хотя был местным правителем. Он часто навещал своего брата Лейгера, такого же великана, на соседнем острове Хийумаа. Тылль был такой большой, что мог ходить пешком по дну моря, а его посох, сделанный из ствола ели, был длиной в 5 саженей, около десяти с половиной метров. Он любил капусту, пиво и баню. Нрав у Тылля был горячий, но душа добрая, и он всегда приходил на помощь людям и защищал их.
Однако и у него был главный враг — исполин Нечистый (ванапаган), который всегда старался навредить ему, где только мог. Однажды, когда великан отлучился, Нечистый разрушил его дом. Жена Тылля, увидев это, умерла. В конце концов Тылль расправился со зловредным бесом.
Когда на остров напали рыцари-захватчики, Тылль пошёл с ними биться, но врагов было слишком много, и их главарь сумел отрубить великану голову. Поддев голову на свой меч (по другой версии, взяв под мышку), Тылль пошёл умирать, но перед смертью пообещал встать из могилы и помочь людям, если враги опять пойдут на них войной, — пусть только позовут его. Но озорные дети решили подразнить великана и крикнули: «Тылль, Тылль, вставай, на дворе война!» Великан встал, рассердился, увидев, что его зря позвали, и лёг обратно, поклявшись, что больше уж не вернётся.
Большой Тылль воплощает гиперболизированный образ народного старейшины. Возможно, что в древности существовал его реальный прототип, человек очень высокого роста. По-видимому, отдельные сюжеты уходят ещё в языческие времена, тогда как истории о борьбе Тылля с ванапаганом сформировались уже после христианизации, поскольку в образе Нечистого отчётливо проступают черты христианского чёрта.
В первую очередь легенда о Большом Тылле относится к этиологическим мифам, объясняющим в олицетворённой форме появление различных природных объектов или культурных особенностей. В образах главных героев и сюжетных линиях явно прослеживается мотив первородного камня. Ванапаган забрасывает камнями поле Тылля, Тылль бросает камни с эстонского берега на финский, состязается в метании камней с другим великаном Калевипоэгом, хоронит окаменевшую жену в каменном саркофаге и сам после смерти окаменевает, превращается в два холма (туловище и отрубленная голова).
Так возникают объяснения географических объектов. Помимо упомянутых холмов, на острове можно увидеть валун Пиретикиви («Камень Пирет»). Когда Пирет собирала камни для бани, она уронила один себе на ногу, да так больно, что заплакала, и со злости швырнула его, что было сил. Там он и лежит с тех пор, причём земля вокруг него всегда мокрая. Есть история и у полуострова Харилайд на северо-западе Сааремаа. Ванапаган строил мост, по которому человеческие души должны были отправляться к дьяволу, и, убегая от Тылля, бросил там горсть песка — так получился Харилайд. По преданию, косу Сааре, соединяющую островаХийумаа и Сааремаа, строил Лейгер с сыновьями, чтобы брат ходил к нему в гости посуху. А из того места, куда попало брошенное Тыллем копьё, забил прозрачный, холодный родник.
Кроме того, предания о Большом Тылле и других великанах имеют признаки героического эпоса, хотя эти признаки не получили большого развития. «Тылль предстаёт… как символ могущества и бессмертия народа, непобедимости его стремлений и идеалов». Это мужественный богатырь, образец героического поведения: он спасает людей из бушующего моря, мстит за смерть жены, защищает родину от захватчиков и гибнет в неравном бою. Его образу свойственна монументальность, но при этом и простота.
Большой Тылль в наше время
На Сааремаа проводятся экскурсии по местам, связанным с Большим Тыллем. В деревне Лилби, расположен туристический комплекс Суур Тылл («деревня отдыха»). В деревне Нинасе стоят две переделанные из ветряных мельниц фигуры Пирет и Тылля в национальной одежде, к которым приходят новобрачные.
Известна установленная в Курессааре скульптурная группа Тауно Кангро, где бронзовые герои легенды несут лодку, полную рыбы. В 2004 году прошла выставка скульптора «Стародавнее войско в камне и металле», многие экспонаты которой были посвящены сааремскому великану: «Вот богатырь аппетитно хлебает капустный суп, а вот его жена Пирет вяжет для мужа огромный шерстяной носок. Тылль — мастер — он строит и пашет, Тылль — силач — он спасает рыбаков вместе с лодкой из бурного моря, Тылль — воин — с колесом от телеги выходит он на жестокую битву. Тылль и Пирет — любящие супруги, и чуткие пальцы Тауно запечатлели минутку их нежности».
В 1959 году книгу о Тылле написал Эно Рауд.
Но больше всего прославил Тылля мультфильм эстонского режиссёра Рейна Раамата и художника Юри Аррака «Большой Тылль» («Таллинфильм»), вышедший в 1980 году и получивший первую премию на Всесоюзном кинофестивале, хотя сюжет и рисунки вызвали неоднозначную реакцию у публики. Впоследствии была опубликована книга с пересказом мультфильма и крупными иллюстрациями того же художника.
В честь Большого Тылля назван ледокол «Суур Тылл».